Доброго вам дня, леди Урсула, вне зависимости от того, в какое именно время вас застанет мое письмо.

Позвольте мне принести сначала свои извинения за ту наглость, с которой я пишу вам эти строки. Мы еще не знакомы с вами, и я не знаю, представится ли нам шанс увидеться лично, - поведал ли вам брат о положении, в котором я сейчас нахожусь? - но мне хотелось бы получить от вас разрешения состоять вам в переписке. Как бы долго я не находилась вне Мартьера, он был, есть и будет моим домом, и мне хотелось бы найти утешение этой разлуки в понимании, что его новая хозяйка будет добра и к этому городу, и к моей семье.

Надеюсь, ваше путешествие из Монтеграна не было омрачено никакими происшествиями. Не делал ли мой брат ничего, что заставило бы меня испытывать перед вами за него стыд? Он человек страстей, но добр и заботлив. У нас разные матери, но всей своей жизнью он доказывал, что заботится о тех, кто рядом с ним, и готов на многие жертвы. Если он показался вам слишком порывистым или необузданным, посмею вас уверить - хоть эти черты и живут в нем, Руперт знает границы и никогда не теряет над собой власти.

Я уже писала матушке и просила ее принять вас столь же тепло, как если бы она принимала меня; она не получила воспитание, положенное женщине вашего круга, но все же, надеюсь, вы не сочтете ее общество недостойным для себя. Она добра и многое делает для бедняков Мартьера, ибо знает их жизнь лучше кого-либо еще.

Надеюсь, вы не сочтете за себя трудом или обидой написать ответить мне хотя бы несколькими словами и вновь извиняюсь за свою наглость.

Надеюсь, в скором времени ваша сестра, Ровенна Оксли.