Вода в рукомойнике противно пахнет тиной. В ближайшей речке и то приятнее было бы умыться, но сейчас выбирать не из чего. Йован оттирает с пальцев кровь, едва кривя рот от отвращения. Сбитые костяшки саднят, ноют ребра и лицо, не единожды повстречавшиеся с кулаками противников. Четверо на одного - это все-таки не честно. Да ему медаль надо дать за то, что он никого не убил!
Кожу на лице тянет запекшаяся кровь, но окунать лицо в грязную воду Беккет брезгует. Вместо этого смачивает тряпицу пойлом из фляги и протирает лицо. Щиплет так, что глаза слезятся, и Йован какое-то время молча таращит глаза и молится всем богам, чтобы не завыть. А еще, кажется, потихоньку пьянеет от запаха. Даже это не отвлекает от мыслей о том, что произошло парой часов ранее. Ему нужны ответы, и чем скорее, тем лучше.
Сбросив кожаный нагрудник и переодев рубаху, Йован спускается в гостиную трактира. В это время в любой харчевне должно быть шумно, весело и пьяно, но не здесь. Очевидно, постоялый дом переживает не лучшие времена - он старый, ветхий, нуждается в ремонте, а еще посетителей здесь кот наплакал. В любом другом случае Беккет бы повертел носом и поскакал дальше, но сегодня ему нужно было убежище. В пустом, если не считать двоих в стельку пьяных дровосеков в углу, зале тепло и даже немного уютно. Трактирщик приветствует гостя кивком головы и возвращается к своим делам. Трескучий камин льет сонный свет на Андерса, заботливо усаженного в старое кресло. Заботливо - значит, в приказном порядке. Какое-то время Йован стоит и молча сверлит взглядом светлый затылок такого странного сегодня друга. Разговор им предстоит долгий и, возможно, переходящий в некрасивую ругань. Редко когда Йован чувствовал себя настолько взбешенным, и сегодня как раз такой случай. Он избит, голоден, устал, а еще совершенно не понимает, что происходит.
Еще несколько лет назад все было хорошо - Йован жил припеваючи, радовался жизни, катался по всему континенту и кутил с красавицами. А потом Андерс решил свинтить из аббатства, даже не предупредив его, и все пошло кувырком. Сколько его пришлось искать? Чудак даже имени своего нигде не называл, будто он не княжич, а отшельник какой. "Странствующий проповедник", ха! Интересно, что бы сказал его батюшка, если бы узнал. Справедливости ради, у Беккета даже мысли не возникло послать весточку князю. Во-первых, он справедливо рассудил, что раз Андерс смотался в самоволку, то аббатство само уведомит кого надо. Во-вторых, ему бы самому прилетело по шапке, потому что он должен вроде как присматривать за другом. Для Беккета, конечно, это были не просто слова. Он действительно этим занимался, просто... скажем так, в полглаза. А то и в четверть. Ну что могло случиться с княжичем в монастыре? Максимум, он бы себе чело отбил на службах, а с этим уж сам бы как-нибудь и справился. Лемаршанское аббатство было самым безопасным местом на континенте. И все-таки Андерс нашел себе приключения. Вернее, удрал туда, где их бесплатно раздают на любой вкус.
Разбойники! Беккет едва в бешенство не впал, когда увидел эту компанию. Пара острых словечек и, хотя старый друг не выглядел пленником, все равно завязалась драка. Честно говоря, Йован плохо помнил, чем все кончилось. Когда пелена с глаз спала, он уже скакал во весь опор через лес, а Андерс сидел перед ним и дрожал как осиновый лист. И вот, они здесь.
Йован садится на лавку на почтительном расстоянии от почему-то злого друга и вытягивает руки к огню. Лицо все еще неприятно щиплет от импровизированной припарки. Беккет шумно тянет носом воздух и обращает взгляд на Андерса.
- Итак.
Он молчит, надеясь, что Андерс что-то ответит, но, не дождавшись реакции, начинает допрос.
- Из всех твоих выдумок эта - самая несмешная. Ты сбежал из аббатства, путешествовал под вымышленным именем, чтобы тебя не могли найти, спелся с какими-то отбросами. Напрашивается два вывода: либо ты совсем умом тронулся, либо у тебя грандиозные планы на жизнь, в которые ты меня почему-то не посвятил. Только не говори, что мне придется на тебе жениться, чтобы узнать все тайны.
Старая шутка близняшек Беккет пришлась к слову просто так, и могла бы быть смешной, не будь Йован так зол на друга. Он обернулся и попросил трактирщика налить им по пинте, после чего вернул взгляд на огонь.
- Ты должен объясниться, Андерс. Так ни с чего не поступают.

Подпись автора

> моя хорошая > я в дворянстве восемь лет |