« ♫ placebo - protege moi »

alexia giordano

— — — — — — — — — — — —    ×   — — — — — — — — — — — —

княжна деллийская
МОНИКА ГРАВЕЗЕ

— — — — — — — — — — — —    ×   — — — — — — — — — — — —

[indent] ВОЗРАСТ
16 лет; 22 января 1468, сезон песен
[indent] МЕСТО РОЖДЕНИЯ
Деллы, Разлив
[indent] ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ К НАРОДУ
Сексты (по отцу), риторяне (по матери), однако в роду матери было много октов, черты которых и прослеживаются в Монике
[indent] СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС
Княжеский дом Гравезе
[indent] ВЕРОИСПОВЕДАНИЕ
Циклорианство
[indent] ВНЕШНИЕ ОСОБЕННОСТИ
Ростом около 162 см, худощавого телосложения. Полное лицо, большие каре-зеленые глаза. Волосы пышные, вьющиеся, сложно поддающиеся расчесыванию и вычурным прическам; русого цвета, однако на солнце могут выгорать до рыжего. Кожа бледная, есть совсем редкие и почти незаметные веснушки на щеках.

— — — — — — — — — — — —    ×   — — — — — — — — — — — —

[indent] БЛИЖАЙШИЕ РОДСТВЕННИКИ
Весил Гравезе - отец, скончался в 1482
Петронилла Фарледо - мать, погибла в 1481 в возрасте 35 лет
Марко Гравезе - старший брат
Маддалена Гравезе - старшая сестра
Ксавьер Фарледо - дядя, князь Эладора [южный полуостров]
Селеста Гроссер - кузина по матери [западный молот]
Урсула Ардингелли - кузина по отцу [разлив]
[indent] БИОГРАФИЧЕСКАЯ СВОДКА
1468 - начало сезона песен, мягкая на удивление зима, лучами солнца припорошенный снег ласкающая. Петронилла Фарледо - княгиня всего год, вторая жена князя овдовевшего, двадцатилетняя южная красавица, что судьбой с детства не обласкана: ранняя смерть родителей, жизнь приживалки в доме мужа старшей сестры, поспешный и какой-то неправильный брак. Тем не менее, пытается она полюбить мужа искренне, даря ему ночи жаркие и ласку его детям; да только не растапливает это холод сердца князя Весила, княжна Маддалена мачеху ненавидит люто, лишь княжич Марко привязывается словно родной. Петронилла надеется обрадовать мужа еще одним мальчиком-наследником, однако в конце января на свет рождается дочь. Хочется княгине назвать ее в честь сестры, но по настоянию мужа нарекают девочку Моникой.

1469-1472 - девочка растет в тени интриг и страстей ласковой и доверчивой, любящей этот мир и семью. Она тянется к старшей сестре - конечно, в малом таком возрасте ей хочется общества преимущественно девичьего - но камнем преткновения становятся нежелание Маддалены примириться и вести себя достойно по отношению к мачехе. В детском отчаянии, ссорясь с сестрой из-за этого, Моника боялась, что сестра никогда не станет ей ближе. Потом она уехала на далекий север, Петронилла успокоилась на долгие годы, молча мужа благодаря за хрупкий мир, установившийся в доме. А для Моники близким человеком становится Марко, и пусть он значительно старше, находит девочка в брате отдушину. Его разговоры убаюкивают голосом сладким, он понимает ее тревоги и беспокойства, защищает и утешает истинно по-рыцарски.

1473-1480 - жизнь протекает ленивой рекой времени, жизнь невзгодами более не омрачается. Любое торжество - в ее честь, на пирах - тосты за маленькую княжну, на турнирах воины храбрые обещают не запятнать ее честь, коль подарит она ленту свою одному из бравых львов. И пусть праздники случаются редко, старается быть она прилежной ученицей: для преподавателей она - материал податливый, но не умаляет это того, что иногда Моника прикрывает скучающе рот ладошкой, засыпая под монотонное бурчание, либо подавляет смешки. В танцах, пении и вышивании старательна княжна особенно, науки ее не привлекают, но все же осваивает она их хорошо, старательно высиживая ночи с книгами. Только вот история не поддается: путаясь в количестве дат и сражений, бросает она изучение ее на полпути. Отец расстраивается, а Марко смеется, говоря, что замуж Монику выдавать нельзя - никогда историю дома мужа не выучит.

1481 - в смерть матери девочке верить не хочется, а тем более  - возникшим вокруг трагедии слухам: говорят, что Петронилла совершила самоубийство. Кто-то говорит, что не выдержала холодности мужа, а кто-то говорит о несчастной любви княгини к простому конюху. Все слезы выплакав над ее могилой, утирая глаза покрасневшие рукавом платья траурного, Моника теряется в своем горе. Она не хочет обдумывать все слухи и все домыслы, то ли откладывая на потом, то ли задвигая воспоминания о страшном дне в самую глубину сознания, чтобы не терзали. Позабыв о развлечениях, молится без устали Моника, прося Небесную твердыню холодными вечерами наполнить возникшую пустоту в сердце. Марко в то тяжелое время оказывается с ней рядом, она вновь делится с ним самым сокровенным, высказывая страхи потаенные, лежа у него на коленях с распущенной копной пышных волос... в один из таких дней он наклоняется к ней стремительно, не давая сестре подставить щеку для поцелуя, впиваясь в губы страстно и жарко. Моника в боязни прогоняет его, после возвращения Мадды пытается сблизиться с ней - издержки характера помогли сделать стены между ними менее глухими, но не разрушили их полностью. Недолго думая, она вновь подпускает Марко к себе, не осознавая по юношеской глупости собственной ошибки.

1482 - осенью отец оказывается в постели с тяжелой болезнью, и как только Моника не пытается вырвать его из лап смерти когтистых, просиживая днями у его постели, ей это не удается. Обострившиеся чувства Марко, ставшего князем, пугают ее, каждый поцелуй огнем отдает на ее белой коже, но не может Моника не поддаться. Для нее он остается теперь один: такой родной, такой любящий... и, возможно, любимый. Она была бы счастлива уехать подальше, выйти замуж за мужа хоть в отцы ей годящегося, лишь бы не испытывать чувства столь запретные и столь сладкие. Ей стыдно от мыслей своих в отношении брата, но сети расставлены его столь усердно, что привязывается она к нему еще больше, не понимая, сколько опасностей могут такие чувства ей принести. Уже не робеет она от его сладких поцелуев и прикосновений наедине, да только тревожит ее увлечение Марко опием, перерастающее в безумство. Ей приходится рассказать сестре и просто ждать.

1483-1484 - Марко постепенно оставляет дела, все больше пугая ее увлечением опием. Разговоры Моники не имеют на него действия никакого, он только злится больше, ссорясь с сестрой и заставляя ее проливать слезы горькие. Она слишком любит его, чтобы отвернуться, посему становится куклой безвольной в руках брата, сгорая от чувств изможденных. Через месяц после шестнадцатилетия замечает, что лунные кровотечения прекращаются, от любимых южных сладостей становится дурно, слабость и вечные капризы - теперь ее спутники. Понимая страшную правду, заливается Моника горькими слезами, не думая более о сладком единении влюбленных. И все, что остается сделать - вновь попросить помочь сестру, просить спасти, уберечь... но только не отворачиваться в тот момент, когда Монике более всех нужна поддержка.

[indent] НАВЫКИ И УМЕНИЯ
Обучена грамоте, счету, письму, имеет красивый округлый почерк. Умеет и любит вышивать, хорошо танцует. Имеет красивое сопрано, а вот играть на музыкальных инструментах не умеет. Освоила курс практически всех наук, кроме истории, посему может иногда путать даты и очень редко, но не разбираться в геральдике.
[indent] АРТЕФАКТЫ
Кольцо с ракушкой, доставшееся от матери: фамильная драгоценность дома Фарледо, на гербе которых - тоже ракушка.
[indent] СЮЖЕТНЫЕ ПЛАНЫ
Защищать честь дома Гравезе, выплыть из всех проблем, не умереть в родах. Также хочется наладить отношения с родней. Вывести персонажа из наивности, взрастить в ней качества, более пригодные для взрослой женщины. И, конечно же, сделать выбор: любовь или долг.
— — — — — — — — — — — —    ×   — — — — — — — — — — — —

Видимо забыла Моника - так не вовремя, так неосторожно и опрометчиво стерлись из памяти напевы певцов и пожелтевшие страницы романов стихотворных: не каждая история о вечной любви может иметь счастливый конец. Слезы катятся горькие по щекам, заливая платье цвета морской лазури, растворяясь на нем словно в чем-то родном. Последняя отчаянная попытка ее, стараясь вызвать в Марко хоть что-то человечное и любящее, разговоры, ее мольбы на коленях в пустых надеждах пробудить в нем любящего и чудесного брата - обычный смешок по сравнению с тем, что происходит сейчас. Обычно такая смешливая и улыбчивая, сейчас она - тень собственная, поглощенная отчаянием и болью, неземной кажущейся. Страх подтачивает изнутри, выматывая, силы последние забирая.

Жизнь ее последние годы раскачивается, словно маятник. Сколько и ей отведено, прежде чем она поддастся окончательному безумию? Неужели наслаждается страданиями девичьими ее верховный мучитель, не желающий отпустить ни Монику, ни семью Гравезе? Неизвестность в душе нарастает как снежный ком и мучает больше, чем все неприятности, что обрушились так стремительно. Страшными кажутся теперь ей слова о любви до гроба: смерть ей отведенная за проступок, грудь где-то изнутри царапающая, заставляет выть хуже волков лесных. В любовь ей верить более не хочется, но хочется верить в спасение.

Ей бы спрятаться как в детстве в подол материнский, почувствовать на себе теплые руки матери, от всех напастей и ветров укрывающие. Моника в отчаянии понимает, что осталась совсем одна наедине с чередой неприятных событий, что постепенно рушат и жизнь, и сознание. Выговориться бы кому-то близкому, такому знакомому и родному, но служанку Феличе таковой назвать нельзя, пусть и была она нянькой ее все годы юношеские, а брат отдаляется слишком стремительно и теперь уже не сможет унять ту боль душевную, что сам ей и нанес. Он виноват не меньше ее - Моника понимает это прекрасно, но обвинить никак не может: будто застывают слова эти на языке, проникая в горло и вызывая новый приступ рыданий. Слишком заигравшись в счастье иллюзорное, потеряли они уже давно самих себя. И смогут ли найти вновь в друг друге то, что было так дорого раньше?

Всегда Монику воспитывали так, что переносить собственные несчастья нужно достойное и стойко, посему корит себя княжна за свои слабости, с которыми справиться не смогла и которые не должна больше показывать... теряется в собственных мыслях, что сорняками в голове проросли, мечется в них от одной к другой, чувствуя от каждой свои опасности. Может, уговорить Мадду выдать ее замуж за обедневшего старика-барона и уехать, чтобы более не видеть здесь ничего? Или же вообще сбежать? Боязно и то, и другое... нет, нет! Не растили ее такой, не заставляли склонять голову перед бурей надвигающейся, не верили родители, что она не сможет выстоять, не сумеет. Если уж случилось - значит, выход есть. Нужно просто найти его как можно скорее, но как?

Маддалена. Моника не до конца осознавала, что происходит с ней сейчас, не до конца была уверена, но... сестра же сможет помочь, так ведь? Как бы ни была сильна ее злость на мачеху, она ведь никогда Монику не покидала, никогда не обидела словом или делом. Просто... ну так уж вышло - время для их сближения было безвозвратно упущено в детстве и юности. Однако, честь и слава дома Гравезе - это двигало Маддаленой, что взяла временно в свои руки управление княжеством, то, что заставляло ее хоть как-то поддерживать в семье хрупкий мир, что сейчас оказался разбит и который только и нужно, чтобы собирать по кусочкам. Но разве это так трудно сделать двоим? Гораздо легче, чем одной.
Пока Моника ещё не была окончательно приготовлена ко сну: закутаться потеплее в шаль, обуться, чтобы не подхватить внезапно простуду и пойти отыскать сестру в ее комнатах. Она ведь испытывала, возможно, счастье любви и ее опасность - может, и найдется у нее слово утешения и защита для младшей сестры? Расскажет ли она ей когда-то то, что рассказала ей, возможно, тетка или кузина Саломея, уже успевшая побывать дважды вдовой?

Легкий стук, тихий и такой нерешительный. Почему-то Моника уверена, что сестра ее не прогонит. Она всегда слушала ее, хоть немного...
- Мадда, я надеялась, что ты еще не спишь. Мне нужно поговорить... - наверное, сестра отлично поняла ее страх. Это перед другими было легко держать лицо - придворные, слуги - но не перед собственной семьей, - я до конца не уверена, но... - пауза, задумавшись, не делает ничего хорошего. Почему-то вновь думая, как все преподнести, Моника начинает думать о самом худшем: воздух в комнатах в одно мгновение вязким становится, легкие стискивая и заставляя задыхаться. Не выдержав натиска подступающих рыданий, падает она на колени перед сестрой, словно уже собирается молить о прощении:
- Я виновата, сестра, я знаю! Марко и я... так получилось, Маддалена, пожалуйста, прости меня! -  покусывая бледные от страха губы, не в силах более Моника сдерживать рыдания, пытается всхлипы подавить шумные, что мешают ей говорить, - мы согрешили и... у меня нет кровотечений уже месяц. Пожалуйста, сестра, мне не к кому больше идти! - заплаканное лицо поднимая на сестру, Моника все же не поднимает глаз, боясь столкнуться с ее взглядом, - помоги мне, пожалуйста, прошу!

Отредактировано Monica Graveze (2020-05-13 01:07:09)