[indent] Что может быть страшнее смерти? Селия никогда не задумывалась об этом, до этих дней. До того момента, когда после битвы она в ступоре смотрела на раненых. Как они истекали кровью, лежали то без руки, без ноги или других частей тела. Она бы так и стояла, приросшая к месту, если бы старший лекарь не потряс ее за плечи, заставляет взять себя в руки. Сначала было страшно. Страшно трогать или вовсе приближаться к ним. Это совсем не то, что она привыкла делать. У этого всего был другой «запах» и вид. Она отправилась на поле боя в роли лекаря из-за своей упрямости, и дикой решимостью доказать учителю, что он не напрасно взял её в подмастерье. Что она чего-то да стоит. Что нет ничего, что могло бы её испугать или сломать. А может доказать всё это самой себе. Именно поэтому, она заставляет себя взять в руки и двигаться в перед, ныряя в безумный, пропитанный кровью, криками момент/часы.
    Её лицо, как и голова [как всегда] прикрыто серой тканью, позволяющая скрыть не только волосы, но и часть лица. А одежда давно покрылось чужой кровью. Она не просто ходила от одного раненого к другому – бегала. Крики доносились со всех сторон. Девичьи руки перестали трястись, а действия стали более уверенные и чёткие. Вот она слоняется над очередным воином, на одной части его лица тряпка впитала всю кровь, окрашиваясь в алый. Чей-то меч коснулся мужского лица, нанося рану. Если бы он стоял еще ближе, то противник смогу бы запросто лишить его этой части лица. Селия назвала бы его везунчиком, если бы не понимала, что до утра он может не прожить. Потеря крови и возможно заражение. На его лбу выступают крупные капли пота, а уста говорят вещи, о которых девушка никогда не знала. Не знала имени его жена, детей. Он бредил. И пока он продолжал говорить, Селия меняет ему повязку на лице. Ей хотелось бы ему сказать, что всё будет хорошо, но язык не поворачивается дать ему крохотную надежду. Путь и лживую. Молча уходит к следующему. Ей иногда кажется, что раненых нет конца, они как бесконечный поток, из которого сложно выбраться.
    - Эй, Сел! – кричит врач средних лет, с сединой в волосах. Девушка тут же подбегает к мужчине, вопросительно смотря. – Засунь ему в рот тряпку, чтоб он язык себе не откусил, и держи как следует, - Селия молча, коротко, кивает. Запихивает в рот раненому тряпку, а потом, просто наваливаться своим телом, пока лекарь лишает его ноги ниже колена. Она мельком видела, что спасти её было невозможно. Только вот, вместо того чтобы сейчас наблюдать за действиями врача, девушка смотрела на лицо воина. В его глазах читалась мольба, крики помощи. Она запомнит их навсегда. А что же видел он? Голубые глаза, смотрящие на него с сожалением, и немым «мне жаль». Селия навсегда запомнит долгие часы, крики, лица всех этих мужчин, их раны, запах крови. Запах смерти. Мужчина обмяк, века закрылись, а она испугалась, что он отошел в другой мир. Но нет, она услышала стук его сердца в груди.
    - Всё. Займись другими, - тяжелая рука легла на ее плечо. Она опустила взгляд и послушно пошла дальше. Она ощущала усталость, но пока не позволяла себе такой роскоши как сон. Взяв ведро, наполненное до середины водой и несколькими окровавленными тряпками, решила сменить воду. На уставших ногах идет вперёд, мало что, замечая перед глазами. И тут, сталкивается с кем-то. Ведро падает из рук, а сама Селия падает на колени. Руки в чьей-то крови начинают кидать обратно в ведро тканевые лоскуты в алом, предназначенные для перевязок. Она не сразу понимает, что рядом кто-то что-то говорит. Чей-то мягкий голос.
    - Не нужно, - она останавливает женскую ручку, такую изящную, и скорее всего мягкую, накрывая своей – холодной и грязной. Так и не подняв голову/взгляда. Встаёт, подхватив ведро, не спеша идёт дальше. Чтобы наполнить ведро водой, а грязные тряпки кинуть в огонь, и смотреть как они исчезают в «чужих объятиях», становясь пеплом.
А потом Селия вернётся обратно. Чтобы вновь слушать крики, которые начнут стихать, а под утро и вовсе всё затихнет. Она будет спать, полусидя возле низкой импровизированной постели одного из воинов. Просыпаться всякий раз, когда он будет кашлять, чтобы сменить повязку, и снова уснуть, когда мужское лицо расслабиться и он сам провалиться обратно в сон. А с первыми лучами солнца проснуться от его руки на своей голове и понять, что мужчина больше не дышит. Его сердце больше не бьется.
    Теперь она знаете, что для нее страшнее смерти – это предсмертные крики, взгляды, лихорадка. И последний взгляд в собственный, пока держишь кого-то за руку, и знаешь, что ничего не можешь сделать, чтобы продлить чужую жизнь.
    Селия видела и знает, как появляются дети в этот свет. Теперь она видела и знает, как люди уходят к праотцам.

Отредактировано Celia (2020-05-23 19:27:25)